Командировка в Дублин
рассказ
Посадка на рейс началась. Отдельно взятый муравейник, которому присвоили номер 6520, зашевелился и стал выстраиваться в зигзагообразную линию, стремясь побыстрее попасть в самолёт. Везде одно и то же: люди полагают, что, зайдя раньше других, они раньше других и прилетят. А может, просто хотят урвать побольше пространства на багажных полках?
Человек с чёрным портфелем ходил туда-сюда, ожидая, пока вся толпа погрузится в самолёт. Накануне он зарегистрировался на рейс, получив привычное — статус постоянного клиента позволял! — место в первом ряду, вот и не хотел лишние пятнадцать минут сидеть в самолёте. Лучше уж прогуливаться из угла в угол. Вдруг он услышал объявление: „Фрау Грюнеберг, вылетающая рейсом 6127 в Мюнхен, срочно пройдите к выходу на посадку номер 81“. Он отвлёкся от мыслей о работе и навёл резкость. У соседнего выхода одиноко и покинуто стояла девушка из авиакомпании, в надежде (вероятнее всего, тщетной) дождаться фрау Грюнеберг. Тут же он увидел не менее одиноко сидящую женщину в деловом костюме — она выглядела совершенно отдельно. Ей явно не нужно было ни в Берлин, куда летел он, ни в Мюнхен, где очень ждали фрау Грюнеберг. Если бы не проверка билетов и контроль безопасности, которые просто так не миновать, он был бы готов поклясться, что она тут вообще оказалась случайно.
На всякий случай он вежливо уточнил:
— Вам не в Мюнхен?
— Что? О, нет, нет, — улыбнулась женщина. — У меня рейс вообще через полтора часа, я просто так здесь сижу.
— Понятно, — протянул человек с чёрным портфелем. — А то тут такая драма — фрау Грюнеберг ждут.
Тут же, как по заказу, одинокая девушка у выхода номер 81 повторила своё заклинание.
— А куда вы летите, если не секрет? — поинтересовался человек с чёрным портфелем.
— В Дублин. Простая командировка. Но билетов на прямой рейс из Гамбурга не было, поэтому пришлось ехать через Кёльн. С пересадкой…
— Скучаете?
— Есть немного… А вы в Берлин?
— Да, я там живу, тут тоже в командировке…
— Счастливого вам полёта!
— Спасибо! — ответил человек с чёрным портфелем и, хотя фраза женщины, летящей в Дублин, подразумевала прощание, почувствовал желание продолжить разговор. — А как вас зовут?
— Шонхольц.
— Фрау Шонхольц… — начал было тот, но женщина его тут же перебила.
— О, не называйте меня так. Это я по привычке, извините. Лучше просто Хайке. Раз уж мы разговариваем…
— Постойте, я только что понял. Вы что, летите в командировку в пятницу вечером? Да ещё и в Дублин, чёрт знает куда?
— Не спрашивайте. Да…
— Но фрау Шонх-х… То есть, Хайке, почему?
— Это долгая история. Скажем так: моё слабоволие, а ещё всем известно, что у меня никого нет… Ох, извините, я слишком много болтаю. Это никого не интересует. Простите. Я даже вашего имени не знаю.
— Кристиан. Но раз уж вы и фамилию свою назвали, то и я свою скажу: Ланг.
Он так и стоял, как будто нависая над ней. А она сидела, повесив плащ на выдвинутую ручку небольшого чемоданчика.
— Кристиан, вы не должны идти на посадку? — спросила Хайке.
— Я люблю последним заходить. Но если вы настаиваете, я пойду.
— Нет, наоборот. Посидите со мной чуть-чуть.
Ланг взглянул — очередь к его выходу изрядно уменьшилась, но у него в запасе ещё было несколько минут.
— Охотно.
Он присел рядом с Хайке, поставив портфель себе на колени.
— Знаете, Кристиан, иногда мне кажется, что я — самый среднестатистический человек в мире. Самый заурядный.
— Почему?! — изумился Ланг.
— Со мной никто не заговаривает. Вот так, как вы. Меня не замечают. Я создаю толпу, а зачем общаться с толпой?
Ланг, не зная, что ответить, промолчал.
— Я так изумилась, когда вы обратились ко мне! Знаете, даже… Какая-то надежда появилась.
— Надежда на что?
— Не знаю. Да, вы правы. Это ужасно тупо… Вы сказали, что в Берлине живёте? У вас там семья?
— Была, но уже нет. Всё грустно, Хайке.
— Интересно, а есть ли хоть один человек, у которого не всё грустно? Такое ощущение, что нет.
— Только грусть у всех разная.
— О чём-то таком писал кто-то из русских авторов, кажется, Толстой.
— Цитировать Толстого в аэропорту — вещь не стандартная, — улыбнулся Ланг.
Хайке тоже улыбнулась, но скорее формально.
Кристиан снова посмотрел в направлении своего выхода. Очередь исчезла — оставалось от силы человек пять. Ланг вскочил.
— Хайке…
— Да. Я всё понимаю. Ничего не говорите, пожалуйста. Хорошо?
— Я хочу вас обнять, Хайке.
— Я тоже хочу этого. Поэтому не надо. Будет слишком больно. Просто идите на посадку. И простите меня за идиотский разговор. Пожалуйста. Простите.
— До свиданья, Хайке…
Ничего не понимающий Ланг вскочил, чувствуя себя словно после мощного удара по голове. Как в тумане побежал к выходу на посадку, как во сне вытащил телефон с посадочным талоном и приложил его к устройству, как в бреду пробежал первую половину „рукава“, зачем-то схватив со стойки газету… Потом обернулся. Хайке, стоявшая у огромного окна, сигналила ему рукой, а затем, убедившись, что он её видит, стала показывать различные комбинации на пальцах — то выставила один палец, указательный, то сразу несколько на двух руках…
Если бы он только понял, что она таким образом пытается ему продиктовать свой номер телефона! Если бы он только это понял!