Фото: deutschlandradiokultur.de

Фото: Роман Екимов

Ach, ich trage mein Herz mit mir herum
wie ein nördliches Land den Keim einer Südfrucht.
Heinrich von Kleist

Wer, wenn nicht ich, hörte mich denn
aus der Enge der Ordnungen
dem Ingrimm der Zeichen
in entsprechender Zeit?
Wer führte mich denn
aus der Unhintergehbarkeit
von Sprache
ins endlich Offene —
Welches Tier soll ich denn anschreien?
Welche Helligkeit?
Welche Tapeten?
Wem käme es zu, Hallo! zu sagen
oder Hoppla!, nur damit irgendetwas
gesagt sei
das leicht ist!
Einer in Bergblusen vielleicht
ein Bergblusenwunder
einer wirklich bewandert
mit Pickel und Spache
einer dem Enge
und einer dem Ordnung
nicht fremd sind
ein Senne
der die Echos absammelt
von der graslosen Nordwand
ein Regenpfeifer
ein Johan-Sebastian-Bach-Pfeifer
ein Pfeifer des ewig sich trollenden
Rondo alla turca.

Ignatia 2

Und immer wieder sind es Reiherschnäbel
gespenstisch gewetzt
an den Glatzen der alten Eiszeiten
immer wieder linguistische Funde
Knochen versteinerte Silben und Buchenstäbchen
angekokelt vom Angstlachen
verschollener Frühmenschen
ein Rudel Hirsche, Gazellen oder Springböcke
das hinaustobt bis in die Fingerspitzen
der Höhlenbemaler
Stiere und Zeichen, datiert
von den Zerfallsgeschwindigkeiten
der Holzkohle, glühende Isotope
den Sternen verborgen
dass nur die Steine
ihre Spuren zeigen
Immer wieder sind wir die Sache
auf die wir hereinfallen
das alte Subjekt, die Nummer mit dem
Einen, Unverwechselbaren. Immer
haben wir die falschen Papiere.
Das Bedeutende verfehlt seine Bedeutung
das Zeichen verfehlt das Bezeichnete
hinter den stummen Worten
leuchten die stillen Weiten /
Doch wie auf Schlitten gezogen
durch ewiges Eis
dieses langsame Wachsen der Stammbäume
an deren letzten Verästelungen
die eigenen Zeiträume sprießen.
Unser glücklichster Sommer wird
wenn das so weitergeht
auf Stelzen an uns vorbeitanzen
wie eine verstaubte Zirkusnummer.

Ах, я ношу свое сердце повсюду с собой,
как северная земля зародыши южных плодов.
Генрих фон Кляйст

Кто, как не я, слушал себя
из тесноты порядка
скрытому гневу знаков внимая
в урочное время?
Кто выводил меня
из прямолинейности
языка
в окончательную открытость —
К какому же зверю взывать теперь?
К яркости каких светил?
К каким обоям?
Кому подобает сказать, привет!
или опля! чтобы сказано
было хоть что-нибудь
невесомое!
Некто в горной рубашке возможно
рубашек горное чудо
истинно некто искусный
в обращении с ледорубом и речью
некто кому теснота
и некто порядок кому
вовсе не чужды
горное пастбище
собирающее эхо
с безлиственных стен севера
желтоногий зуёк
насвистывающий Баха
Иоганн-Себастьяна свистун
бесконечною трелью Rondo своим alla turca.

Игнация 2

И опять и опять это всего лишь аистники
что отшлифованы до призраков
на лысинах ледниковых периодов
вновь и вновь лингвистические открытия
костяки обугленных слов
окаменевшие палочки слогов
подпаленные страхом и смехом
первобытных людей и животных
стада оленей, газелей, антилоп или спрингбоков,
мятущихся в пальцах пещерных
художников,
тельцы и их знаки, датируемые
распадом древесных углей,
скоростью раскалённых изотопов,
недоступные свету солнца
настолько что камни
одни сохранили ещё их следы
И опять и опять это мы та удочка
на которую попадаемся,
старинный субъект, трюк с Единым, неповторимым. Как всегда
нас застали с поддельными паспортами.
Как значимое промахивается мимо значения,
знак существует без обозначаемого
за немыми оборотами речи
уже просвечивает удалённое молчание /
Но медленное будто на санях
по вечному льду протащенное
назревание роста дерева генеалогий
где на верхних его разветвлениях пробиваются побеги
пространств собственных
Если дело и дальше так же пойдёт
то счастливейшее из лет
мимо нас протанцует свой
наскучивший цирковой номер на ходулях.

Ignatia 9

Engel sind heikel.
Schwarzfahrer sind sie der himmlischen Umzüge, der kleinen Kabinen
verwirbelter Luft, die segeln im Aufwind der Sprache.
Engel aus Aramith. Segelnde rote Kugeln.
Ihre feuerfesten Flügel sind, wenn sie rauschen, geflüsterter Jubel.
Engel sind reine Innerheit. Entsetzlich zart.
Entsetzlich.
Zart wie die Gelüste einer Frau, zusammengehalten von einer Heftklammer.
Wie ein junger Mann, gestaltet wie ein Seufzer,
der einem Strand entlangweht, dessen Weite ihn auslöscht.
Wie der Fühler des Zitronenfalters (vor der geöffneten Klappe der Mikrowelle).
Die Namen der Engel sind Farben
Farben aus den Fabriken einstigen glühenden Glaubens
Komponentensignale!
Flügel und Bewegung des Flügels werden getrennt übertragen.
Eine Billiarde Bilder täglich.
Welche Farbe hat welche Farbe hat welche Farbe?
Rot oder rot? Mark Zuckerberg entscheidet!
Die Engel liegen als Punks mit gepiercten Augen
vor den Portalen von Facebook.
Ihre Hunde erschallen.
Ist hier das Jetzt jetzt denn endlich einen Moment lang ewig?

Игнация 9

Ангелы щепетильны.
Безбилетные пассажиры небесных пассажей,
сжатый воздух в кабинах, восходящий словесный поток их паруса наполняет.
Ангелы из арамита. Бильярдные шары, ветром набитые перекати-поле.
Крылья их огнеупорны и, если шум производят, то ликующим шёпотом.
Ангелы — это чистейшая внутренность. Чудовищная
хрустальность. Хрупкость. Ужасающая.
Хрупкость, как прихоти женщины, сжатые скрепкой.
Как молодой человек в образе вздоха, растворённого долготой побережья.
Как усик лимонницы (перед распахнутой
дверцей микроволновой печи).
Имена ангелов — это цвета, цветы
заводов и фабрик, производителей бывшей огнедышащей веры
сигналы её компонентов!
Крылья и движения крыльев транслируются отдельно.
Ежедневные мириады трансляций.
Какой у цвета цвет какого цвета цвет какого цвета?
Красный? или же красный, решает Марк Цукерберг.
Ангелы прикорнули панками с серьгой на глазах
на ступенях портала фейсбука.
Их собаки звучат.
Здесь ли теперь / то теперь когда наконец-то мгновенье длиною в вечность?