Изображение: freestockimages.ru

Рождественские, новогодние и просто зимние стихи от поэтов – авторов журнала „Берлин.Берега“.
Редакция поздравляет всех своих читателей и авторов с наступающими праздниками!

Содержание:
Женя Маркова, „Зимняя арифметика“
Анастасия Винокурова, „Айше улыбается…“
Михаэль Шерб, „Праздники“
Анаит Сагоян, „Морра“
Демьян Фаншель, „Сувенир“
Анастасия Юркевич, „Этот снег…“
Алёна Тайх, „Рождественская песенка“

Наверх

Женя Маркова

Зимняя арифметикa

Рождённые летом ёжатся
в зимнюю, жгучую стужу…
Желания минус возможности –
Равно: одинокий ужин.

Мечты разделить на возраст –
В итоге имеем глупость,
(с условием: „икс“ – расходы
и с постоянной – скупость).

Ветер в окно хихикнет
Резко и неуместно…
Корень из смысла жизни
останется неизвестным.

Наверх

Анастасия Винокурова

* * *

Айше улыбается: Адвент!
хлопает бездонными глазами.
В эти дни любой благословен,
значит – время ведать чудесами.

Покупает в лавке ванилин
для печенья – и вприпрыжку к дому,
напевает – Klingelingeling! –
пишет письма щедрому святому

в красной шубе с белой бородой
о добре и свете в целом мире.
Все важны под сказочной звездой:
дядя в Кёльне, бабушка в Измире,

даже хмурый замкнутый сосед…
Это так – им говорили в школе!
Разделить бы поровну на всех
детский пунш и очень вкусный штоллен.

И однажды попытаться, что ли,
просто жить…

Наверх

Михаэль Шерб

Праздники

Бесконечные праздники. Что ж ты,
хозяин, невесел?
Разливаешь кипящих гостей по фарфоровым
чашечкам кресел,
Угощаешь их тонко намазанной
лестью-икрою,
И уходишь в заснеженный парк – ночевать
под корою.

Зимовать под корой старой липы –
невзрачной личинкой,
В оболочке хитиновой прячущей нежность
начинки,
От морозов укутанной мхом – серебристою
ватой,
Между ждущими и торопящими крепко
зажатой.

Наверх

Анаит Сагоян

Морра

Ходит Морра по тёмному лесу,
смотрит в жёлтые окна домов.
Притаился за облаком месяц
и примёрз отворённый засов

у калитки, оставленной настежь,
на опушке, заснеженной сплошь.
Морра слышит, как просится счастье
в дом, который для счастья гож.

Вдруг глухая тоска накатила,
и сгустилась ночная смоль,
а в окне содрогнулось светило:
ждёт Снусмумрика Муми-тролль…

Ходит Морра по тёмному лесу,
ищет Морра чужие следы.
Притаился за облаком месяц
в ожидании жёлтой звезды.

Наверх

Демьян Фаншель

Сувенир

«Ты держишь меня, как изделье…»
(Б.Пастернак, «В больнице»)

Стеклянный шарик, вещь в себе:
Встряхнём – и жизнь пойдёт слоями.
Изобретать велосипед
Не надо: острыми краями

Здесь квадратуру исчислять,
Последним заниматься делом
В угодьях дробного числа:
Подарок принимают целым.

Свидетель сдвигов временных,
Неверноятных происшествий,
Любитель редких, именных,
Медитативных путешествий,

Чей взгляд скользит по кривизне
Стеклянной глади сувенира
И отражается извне
Чужого внутреннего мира,

Ночной, убогий птолемей
Под тёмным сводом атмосферы,
Механику держи в уме:
Пусть музыку играют сферы.

Кто создал населённый шар:
Стереометрия вращенья?
Когда начнётся превращенье?
И где разместиться душа?

Встряхни державною рукой
Мирок, мещанскую обитель.
Или нечаянный покой
Дари, неспешный повелитель, –

Пока ты здесь; а за стеклом,
Неся заряды снеговые,
Вверх, под немыслимым углом,
Во тьму промчались верховые.

Поплыли рыбы в высоте:
Косяк – кругами, рой за роем.
Куда ты смотришь? Сам ты где,
Дружок, печальною порою?

Здесь, там, внутри. Метель метёт.
И рыбы плавают печально.
Всё утрясётся. Снег идёт.
Невесть откуда. Изначально.

Наверх

Анастасия Юркевич

* * *

Памяти бабушки и Васи Муратова

Этот снег… И в детстве – на Большом
Тот же снег, заснеженные кони.
Этот город на твоей ладони,
Как в игрушке вьюга под стеклом

Обеззвучен. В комнате темно,
Подоконник в метр толщиною;
Сквозь глухие заросли алоэ
В пыльных окнах отображено

Зазеркалье, свет в прихожей, край
Одеяла, сбившегося в угол…
Был бесстрашен, нынче умирай
Съеденный таинственным недугом,

Привезенным – видимо, давно, –
Из весьма майнридовских вояжей.
Этажерка с книгами, панно
С выцветшим тропическим пейзажем,

Круг от абажура на стене,
Еле слышное: «Пойдём, устанет».
Человек, лежащий в глубине
Комнаты – уже не встанет.

Встанем мы, поскольку нам пора.
Треугольник света на паркете.
А когда-то жили-были дети:
Младший – брат, а бабушка – сестра.

Язычок, прикушенный в замке
Отогнется, щелкнет воровато,
Сквозь пролёты лестницы щербатой
Лифт уйдёт в замедленном пике…

Наверх

Алёна Тайх

Рождественская песенка

Город княжьих женитьб и монашеской сдержанной скорби
и студенческих буйств и бродяг и бравады и браги
постигаем ли скарб в черепашьем резном твоём коробе
и дары твои в ворохе хрусткой нарядной бумаги
Как в неё не зарыться и
не перетрогать руками
В снах
в развальчиках книжных
и просто в заботах о ближних
было б честно и вежливо взять твой протянутый камень
но храни для других этот теплый румяный булыжник
И барочные дуги в реке закрепляя подробно
пялься в нежную мокрядь покуда ледок не поранит
даже редкое лакомство в здешних округлостях сдобных
он кому-то достанется крепкий фахтверковый пряник
Населяй ангелочками темень верти карусели
разливай темный взвар
и каштаны пытай на жаровнях
вороватую челядь потешь тороватым весельем
и прими восхищенье от тех кто не ровня
не ровня